Большая засечная черта
На страже границ Московского государства
Рязанский край в роли боевого форпоста Юго-Восточной Руси
Сторожевая башня засечной черты
Войдя в состав Московского государства, Рязанский край не потерял своей роли боевого форпоста и продолжал прикрывать центр русских земель с южного и юuо-восточного направления. «С первых же веков своего существования, - писал известный русский философ И.А. Ильин в своей статье «Россия есть живой организм», - русский народ оказался на отовсюду открытой и лишь условно делимой равнине. Ограждающих рубежей не было; был издревле великий «проходной двор», через который валили «переселяющиеся народы», - с востока и юго-востока на запад ... Возникая и слагаясь, Россия не могла опереться ни на какие естественные границы. Надо было или гибнуть под вечными набегами то мелких, то крупных хищных племён, или давать им отпор, замирять границу оружием и осваивать её. Это длилось веками: и только враги России могут изображать дело так, будто агрессия шла со стороны самого русского народа, тогда как «бедные» печенеги, половцы, хазары, татары (ордынские, казанские и крымские), черемисы, чуваши, черкесы и кабардинцы - «стонали под гнётом русского империализма» и «боролись за свою свободу...». Россия, - заключает Иван Александрович, - была издревле организмом, вечно вынужденным к самообороне».
В XVI в. наибольшая опасность исходила со стороны Дикого поля, в котором кочевало множество воинственных, агрессивно настроенных по отношению к соседу с севера, племён. Особенно много беспокойства и неприятностей доставлял Крым. Крымские татары, как и прежде, продолжали совершать набеги на русские земли для грабежа, сбора дани и захвата пленников. Набеги совершались один-два раза в год, чаще всего летом, во время жатвы, когда легче было ловить людей, работающих на полях. Но нередки были и зимние набеги, когда мороз облегчал переправу через реки и болота. Главным их направлением к Москве был Муравский шлях, шедший от Перекопа до Тулы. Когда им удавалось незаметно подойти к русским землям, они делали страшные опустошения. «Углубившись густой массой в населённую страну вёрст на 100, они поворачивали назад и, развернув от главного корпуса широкие крылья, сметая всё на пути, сопровождали своё движение грабежом и пожарами... Полон - главная добыча, которую они искали, особенно мальчиков и девочек. Для этого они брали с собой ремённые верёвки, чтобы связывать пленников, и даже большие корзины, в которые сажали забранных детей».
Как и прежде, первыми на пути крымских татар вставали рязанцы. Защищая себя, рязанцы защищали и другие земли Русского централизованного государства.
С давних пор восточные славяне искали способы поставить заслон возможным нападениям противника. С этой целью на вероятных путях движения противника создавались засеки - заграждения из наваленных в кучу деревьев. Ширина таких куч колебалась от 20 до 70 метров. Чтобы усложнить разбор засек, деревья не отделялись от пней. В местах с редким лесом засеки заменялись несколькими рядами «волчьих ям».
Наклоненные деревья засеки
На пересечении дорог строились опорные пункты, в которых несли службу специально подобранные люди. Опорные пункты представляли собой небольшие остроги, становища, огороженные высокой бревенчатой стеной, обнесённые высокими насыпями и рвами. На подступах к ним устанавливались надолбы.
Но во время боевых действий такие опорные пункты легко обтекались кочевниками, и они оказывались в тылу, предоставленные самим себе. Поэтому со временем опорные пункты стали соединяться между собой земляными валами, рвами и лесными засеками, тянувшимися на десятки вёрст. На языке того времени такая линия неподвижной обороны называлась Засечной чертой, или просто Чертой. Но и Засечная линия была достаточно уязвимой и не могла обеспечить надёжную защиту территории и населения. Да и трудно было пограничному княжеству поддерживать её в постоянной и высокой степени готовности.
Только с образованием единого Русского централизованного государства появилась возможность объединить людские, финансовые и материальные ресурсы для создания единой эшелонированной и взаимосвязанной оборонительной системы. Эта оборонительная система, создание которой было завершено в 1566 году, получила название Большая засечная черта. Она протянулась от Мещеры до брянских лесов, прикрывая центр Московского государства с южного направления. На важнейших направлениях Черта состояла из двух и даже из трёх рядов укреплений.
Рязанские засеки составляли восточный край 500-километровой линии оборонительных сооружений, протянувшейся от Мещеры до брянских лесов.
Засечные черты на пути вражеских набегов
Примечание: (По материалам книги В.В. Яковлева «Эволюция долговременной фортификации», М., Государственное военное издательство, 1931)
Через Дикое Поле с юга на север вели шляхи — древние степные дороги, ничем не затрудненные, без водных преград. Самым значимым был Муравский шлях, протоптанный аж от крымского Перекопа до Тулы. По нему ходили еще сарматы, скифы, шло войско Мамая на Куликово поле. С XVI в. шлях стал головной болью крепнувшей Руси. От него веером расходились конные сакмы (тропы), ведя хищников по селам, где пытались укорениться русские хлеборобы, бортники, охотники, рыбаки. Начинался дикий грабеж, увозилось «всё вплоть до гвоздей из строений и подков с копыт павшей лошади». Но главной добычей были люди. Стариков убивали, прочих уводили для продажи в рабство. То было прямое истребление населения порубежной Руси. Было даже понятие «выбрать село», т. е. угнать в полон всех жителей. Людские потери были так велики, что для выкупа полонян Москва ввела специальный налог, его вносили и царь, и подданные. Бандитам платили через посредников, давая даже за простолюдина 250 рублей, огромные в то время деньги! А ведь еще были шляхи Изюмский, Кальмиусский, Бакаев, была Ногайская дорога с Кубани — отовсюду на Русь шла конная орда. Путь на север был для неё не так уж и далек; зимой она легко брала по льду водные преграды, ведя в набег до 80000 воинов. В летнюю страду (так легче ловить людей по полям) на Русь шли меньшие силы, до 20000 сабель. До границы орда двигалась длинной колонной, а потом делилась на 10–12 отрядов, чтобы скрыть от русских дозоров свою численность.
Вот что писал в XVII веке французский дипломат Гильом Боплан о набегах кочевников на Русь.
Цитата:
Приблизившись к неприятельским пределам на расстояние трёх или четырёх миль, они делают остановку на два или три дня в нарочно избранной, по их мнению достаточно закрытой, местности. Тогда они решают дать передышку и отдых своей армии, которая располагается таким образом. Они делят её на три отряда, из которых образуется… центр, правый и левый фланги. В таком порядке вступают они внутрь страны… Каждое крыло, заключающее от 8 до 10 тысяч человек, в свою очередь разделяется на 10 или 12 отрядов, и каждый может заключать от 500 до 600 татар, которые разбегаются в разные стороны, нападают на деревни, окружая их и устанавливая вокруг по четыре сторожевых поста, поддерживающих большие огни по ночам, боясь, чтобы никто из крестьян не ушёл от них, затем грабят, жгут, убивают всех, которые оказывают им сопротивление, берут и уводят в плен тех, которые им сдаются, не только мужчин, женщин и грудных детей, но также скот, лошадей, быков, коров, баранов, коз и пр. Эти крылья возвращаются с добычей к главному корпусу войска… От последнего в то же самое время отделяются два другие крыла, числом равные первым; одно из них идёт направо, другое— налево; они производят такой же грабёж… Наконец, исколесив и ограбив страну и окончив свои набеги, они возвращаются в пустынные степи… и, чувствуя себя в безопасности, делают большой роздых… В течение этого роздыха, который продолжается одну неделю, они собирают вместе всю свою добычу, которая состоит из рабов и скота, и разделяют её между собой. Самое бесчеловечное сердце тронулось бы при виде, как разлучаются муж со своей женой, мать с дочерью, без всякой надежды увидеться когда-нибудь, отправляясь в жалкую неволю к язычникам-мусульманам, которые наносят им бесчисленные оскорбления. Грубость их позволяет им совершать множество самых гнусных поступков, как, например, насиловать девушек и женщин в присутствии их отцов и мужей… Наконец, у самых бесчувственных людей дрогнуло бы сердце, слушая песни и крики победителей среди плача и стона этих несчастных русских, которые плачут с воплями и причитаниями…
Никому нынче не известно, сколько пленников, наших с вами предков, прошло под бичами по Муравскому шляху. Но известно, что персидский шах Аббас I, принимая послов из Московии, удивлялся, что в Русском государстве ещё осталось какое-то население.
Дикое, страшное и тёмное было время. Русь платила Крымскому ханству позорную дань, «абы не беспокоили поганые»! Но «поганые» наглели, нарушая договоры, уничтожая наш народ. Вместо сожжённого села можно построить новое, но кому строить? Южная Русь пустела. Недаром персидский шах удивлялся, что в Московии ещё остались люди. Нужно было переносить борьбу с врагом на его территорию, в степь. Это требовало укрепления рубежей. И именно потому - не ради расширения территорий, возвращения прежних земель, ныне пустующих, а прежде всего ради людей, чтобы сохранить свой народ, не дать его уничтожить, стереть с лица земли, строились укреплённые рубежи, всё дальше и дальше отодвигая границы от центра государства. Потому и ввели специальный налог («засецкие деньги»), и пригласили иноземных зодчих для строительства крепостей, и приняли законы об охране засечных (заповедных) лесов, и учредили целый штат для управления засеками и надзора за ними.
С давних пор на землях рядом с Диким полем селились добровольцы, решительные и отважные. Они не платили податей, но обязаны были оборонять рубежи, не пропуская врага вглубь. Позже некоторые из них были возведены в ранг «детей боярских», стали получать из казны пищали с порохом.
Основной линией обороны оставался старый оборонительный рубеж по течению реки Оки. Каждый год на «береговую службу» мобилизовывалось до 65 тыс. человек. С 1569 г. размещение полков «на берегу» становится обязательным. Для укрепления «берега» русские военачальники стали широко использовать огнестрельное оружие, пушки и пищали, которые ставились на возможных «перелазах» через Оку. Впервые большое количество пушек было привезено на Оку в мае 1532 г.
На Рязанской территории дислоцировался Рязанский разрядный полк, насчитывавший 50-60 тыс. ратных людей городовой службы. Во главе разряда стоял воевода, в руках которого сосредоточивалась как военная, так и гражданская власть. Рязанский разряд просуществовал до 1708 г. и был упразднен в ходе петровских реформ.
Большая засечная черта представляла собой достаточно сложный инженерный комплекс, состоявший из двух частей: естественных лесных и водных преград и включённых в Черту старых и вновь построенных на Черте опорных пунктов и укреплений разного рода. Все они получили дальнейшее развитие и применялись с учётом рельефа местности, потребностей защиты и особенностей каждого района.
Засечная черта и города-крепости
Опорные пункты постепенно превращались в города-крепости с постоянными гарнизонами, состоявшими из служилых людей, таких как воротники (от слова «ворота»), пищальники, затинщики, стрельцы, казаки, кузнецы и плотники. Все они подчинялись воеводе.
А воеводы отвечали за оборону и поддержание общественного порядка в городе. В Москве ещё при Иване III для предупреждения лихих дел по ночам улицы запирались решетками (это делали решёточные приказчики) и посылались в объезд города огневщики для наблюдения за пожарами и всякими воровскими делами. Решетки на ночь закрывались, а около них выставлялась стража. Впоследствии воеводам предписывалось по всем городам поставить в ведение городничих объезжих голов, которые отвечали за сбережение города от огня!..
При Иване IV в Переяславле-Рязанском воевода должен был закрывать на ночь городские ворота, ставить в определённых местах караульных и посылать по городу ночные объезды. Он избирал городничего, в обязанности которого входил надзор за безопасностью города, особенно по ночам. Под началом городничего был объезжий голова или огневщик, избиравшийся из дворян и детей боярских. Объезжий голова исполнял полицейские обязанности. В его подчинении находились решёточные приказчики, уличные сторожа, стрельцы, ему поручалась и пожарная служба.
Для исполнения дел полицейской стражи употреблялись стоявшие в городах стрельцы и другие войска. Кроме них караульную службу осуществляли воротники. Они же использовались для охраны преступников.
В Москве же и в некоторых городах устраивались непостоянно, впрочем, действовавшие земские избы, которым кроме некоторых судебных дел поручались полицейские функции - береженье города от огня и лихих людей. Из полицейских дел на земских избах лежала также обязанность распоряжений о мощении улиц, для чего они собирали с домовладельцев мостовщину и имени в своём распоряжении для очистки улиц около 50 земских метельщиков.
При создании Большой засечной черты городами-крепостями стали Шацк. Сапожок, Ряжск и Скопин. Большое значение для обороны продолжали иметь такие древние города рязанской земли, как Переяславль-Рязанский, Пронск и Михайлов. Переяславль-Рязанский был самой настоящей крепостью с 12 башнями, одна из которых - Глебовская - была каменной. К крепости примыкал посад, окруженный земляной насыпью и деревянными стенами. На крепостных стенах кремля стояли пушки, в каменных потребах хранился порох. Большую часть его жителей составляли стрельцы и городовые казаки. Например, к концу XVI в. в Стрелецкой слободе Переяславля-Рязанского насчитывалось 195 дворов.
Укрепления засечной черты
Важным оборонительным пунктом был Пронск. Окружённый деревянными стенами с воротами и башнями, город имел несколько десятков пушек, большой запас пороха и свинца. После присоединения к Москве укрепления Пронска были обновлены. В результате гарнизон крепости не раз успешно выдерживал осаду противника. Несколько позднее, в 1585 г., рязанцы - служилые из Данкова, Михайлова и Ряжска - под руководством рязанского дворянина В.Г. Биркина «на поле» построили крепость Воронеж.
В 1533 г. на московском престоле оказался великий князь, а с 1547 г. первый русский царь Иван IY - один из самых видных государственных деятелей России. Приняв царский титул, Иван IV, прозванный Грозным, многое сделал для укрепления самодержавной власти и усиления централизованного государства, проведя в целом прогрессивные реформы. Составной частью военной реформы было принятие в 1571 г. «Устава сторожевой и станичной службы».
1 января 1571 г. Иван IV назначил начальником сторожевой и станичной службы князя М.И. Воротынского. Это назначение не было случайным. Воротынский хорошо знал всю южную границу, так как на протяжении 30 лет был наместником или воеводой в Калуге, Коломне, Рязани, Туле, Серпухове и других городах, расположенных на южной границе Московского государства.
Воротынский начал свою службу на новой должности с проведения совещания, в котором приняли участие лица, имевшие непосредственное отношение к станичной и сторожевой службе. После полуторамесячной работы 16 февраля был разработан и принят «Приговор о станичной и сторожевой службе», который положил начало созданию постоянной пограничной охраны в Московском государстве.
«Приговор» обобщил опыт сторожевой и станичной служб, определил обязанности служилых людей и узаконил два основных элемента. Первый - стационарные сторожи, каждая из которых охватывала 30-40 вёрст границы. Второй элемент сторожевой службы - станицы. Они выдвигались в поле перед сторожами, которые непрерывно ездили вдоль границы, чтобы не пропустить противника. К югу от Оки на степные просторы высылались специальные разъезды, которые несли охрану границы на дальних рубежах. Приговор вступил в действие с 1 апреля. Одна треть сторож, предусмотренных приговором 1571 г., состояла из воинов, присланных из Рязанского края.
По новому уставу сторожевой и станичной служб все украинные города были разделены на передние и задние. Передние почти все были расположены по берегам р. Оки: Алатырь, Темников, Дедилов, Епифань, Данков, Калом, Шацк, Ряжск, Пронск, Михайлов, Новосиль, Мценск, Орёл, Новгород-Северский, Рыльск и Путивль. К задним (внутренним) относились Нижний Новгород, Муром, Касимов, Рязань, Кашира, Тула, Серпухов, Звенигород.
В процессе реорганизации станичной и сторожевой служб все звенья новой системы охраны границы не могли быть сразу отработаны. Об этом свидетельствовали события 1571 г. Летом 1571 г., когда основные русские силы находились в Ливонии, крымский хан с 40 тысячным войском форсировал Оку, обошёл укрепления Большой засечной черты и оказался под стенами Москвы, где не было крупных сил.
Сопротивление русских войск осложнил вспыхнувший 24 мая пожар, который уничтожил почти весь город. В сутолоке и давке погибли многие служилые люди, были уничтожены почти все запасы пороха. Из русских войск татар мог преследовать только Передовой полк князя М.И. Воротынского, менее всех пострадавший от пожара. Однако он не смог помешать татарам разорить рязанскую землю и увести в Крым огромное количество пленных.
Строительство укреплений засеки
Так как набеги крымских и ногайских татар совершались и позднее, строительство городов-крепостей продолжалось и в XVII в. Так, в 1605 г. был основан Сапожок, ставший частью Шацко-Сапожковско-Ряжского укреп-района. В 1637 г. был построен Тамбов. Его строительство велось под руководством шацкого воеводы Романа Боборыкина. Со всего Шацкого уезда собрали крестьян (по одному от пяти дворов) и казаков. Строили быстро, в течение нескольких месяцев возвели острог, вал и укрепления. Тамбов вошёл в Белгородскую засечную черту, построенную в 1635-1653 гг. В 1635 г. по царскому указу на правом берегу реки Лесной Воронеж была заложена новая крепость Козлов (ныне г. Мичуринск Тамбовской области. - А.А. и В.К), замкнувшая строящиеся Белгородскую и Симбирскую засечные черты. Её сооружением ведали рязанские воеводы И.В. Биркин и М.Е. Спешнев. А строили её служилые люди, главным образом, казаки из рязанских городов Пронска, Ряжска, Шацка, Лебедяни и др. Из Сапожка тогда была взята на эти цели полусотня полковых казаков. Люди, строившие новые города, как правило, становились их первыми жителями. В Тамбов, кроме того, перевели казаков из села Конобеева и несколько «служилых людей» из Рязани, Ряжска и Шацка. Тамбовская засечная черта стала продолжением Белгородской засечной черты, которая с юга огибала Тамбов и подходила к Шацку.
На расходы для содержания засечных черт с 3-ей четверти XVI в. собирался налог - засечные деньги. Пограничная стража во второй половине XVI в. насчитывала 30-35 тыс. человек. Засечные черты в значительной степени обезопасили центр России от ногайских и крымских набегов и способствовали заселению русскими лесостепной зоны, превращению Дикого поля в Черноземный центр России, в её житницу.
